Małgorzata milczała. Ale Ewa Nowakowska zaczęła mówilesz, jakby swego syna chwaliła:
Małchu, ty jesteś majster! Tak piękna, porządną gospodynią, jadalne, choćby dom porządną trzymasz. Szczęśliwiego mojego Pawelka! Ewa Nowakowska uśmiechała się szeroko, kiedy uderzała wegnia z zakwasem. Kiedyś mój zmarły mąż, Amen mu, powiedział, iż kobieta musi być porządna. A piękno to rzecz zrobiona, a nie z narodzenia!
Małgorzata uśmiechnęła się, wstała z stołu i poszła do kuchni po dodatkę sałatki. Przyzwyczaiła się już do wypowiedzi auntki, które zwykle serdecznie podawała, ale potem coś w nich były i co pracy.
Pawel musi być wdzięczny losowi, iż ożenił się z taką kobietą. Zawsze mnie parfumki babeczki nowoczesne pilnuje, które tylko do klubów chodzą kontynuuje Ewa Nowakowska, ale nie widzi, jak syn marzyci się. Pokolenia nasze były bardziej gospodynie. I szybciej matkomia…
Paweł rzucony przymusowym spojrzeniem na żonę, tylko co ino do kuchni przyszła.
Ewo, poczujesz sałatkę z krewetkami? spokojnie zaproponowała Małgorzata, nie zauważając subtelniego języka.
Dziękuję, moja droga! A ty nie pesz sie, wszystko u was wyjdzie znacząco europejsko kiwnęła Ewa. Kiedy Bieńka czekała, miałam zaledwie dwadzieścia dwa. I żadnych problemów. Nie może być jak teraz wszystkie kariery budują i potem płaczą, iż nie można pociać.
Małgorzata milczała, tylko ostrzej zacisnęła usta. Miała trzydzieści dwa lata, a rozmowy o dzieciach boliły. Trzy próby ET zniekształcały budżet. Oni i Paweł przez cały czas mają nadzieję, ale ciśnienie auntki, która z każdej встречy zaczyna mówić o wnukach, staje się niecierpiący.
Mamo, zmieńmy temat Paweł wziął żonę za rękę. Jak twoja nowa kwatera? Czy już się rozszumiała?
Jakie tam rozszumiera! Remontnik choćby papieru na ściany poprawnie nie nakleił. Teraz sama muszę dodać. choć w moim wieku po drabinie wziewać nie jest wygodne, Ewa Nowakowska westchnęła głęboko. Czasem sąsiedzi radzą.
Mieliśmy oferować pomoc, przypomniał Paweł.
又能吗！ У вас своих забот полно. Работа-работа. Когда вам старушку навещать?
Мама!
Ладно-ладно, я понимаю. Молодые, занятые. Но знаешь, Малчу, я еще в твоем возрасте успевала и работать, и дом содержать, и ребенка растить. Одна, между прочим! После того как муж погиб.
В комнате повисла тишина. Pawel jeszcze крепче сжала руку Мағорзаты. Она молчала, пока смотрела на узор на скатерти. Она давно поняла, что спорить с Эвой Nowakowska бесполезно та все равно сведет разговор к тому, что молодежь избалованная, что раньше было лучше, а сейчас все не так.
Pawel, а помнишь Kasię, дочь моей подруги Irki? вдруг оживилась свекровь. Так она уже третьего родила! И работает при этом главным бухгалтером. Вот это я понимаю женщина! А ей ведь всего двадцать девять.
Замечательно, сухо ответил Pawel. Мама, ты пирог будешь? Małcha специально для тебя пекла, с яблоками, как ты любишь.
Ой, спасибо, солнышко! Ewa Nowakowska расплылась в улыбке. Малчу, золотце мое, ну кто бы мог подумать, что ты такая хозяюшка! Я, когда вы только познакомились, переживала жутко. Все же ты старше Pawelki, я боялась…
На четыре года, мама, перебил Pawel. Это не разница.
Конечно-конечно! Какая разница! замахала руками свекровь. Просто я думала… Ну, неважно. Главное, что вы счастливы. Только вот детишек бы вам…
Мама!
Да я ничего такого! Просто волнуюсь за вас. Время-то идет. Знаешь, сколько случаев, когда поздние дети рождаются с отклонениями?
Małgorzata резко встала из-за стола.
Извините, мне нужно позвонить, тихо произнесла она и вышла из комнаты.
Paweł проводил жену встревоженным взглядом и повернулся к матери:
Зачем ты это делаешь?
Что делаю? искренне удивилась Ewa Nowakowska.
Постоянно напоминаешь о детях. Ты же знаешь, что у нас проблемы.
Я просто беспокоюсь о вас! свекровь прижала руку к груди. И потом, возможно, вы неправильно лечитесь. Моя соседка рассказывала про какую-то знахарку в Варшаве, которая травами…
Мама, хватит, Pawel был непреклонен. Мы с Мағорзатой обращаемся к лучшим врачам. И мы справимся. Но твои постоянные намеки и сравнения с чужими детьми не помогают.
Я просто хочу внуков, сынок, глаза Ewy Nowakowska наполнились слезами. Пока я жива еще…
Мама, тебе пятьдесят восемь лет.
В нашем роду женщины рано уходят! патетично воскликнула свекровь. Бабушка твоя в шестьдесят три умерла, прабабушка и того раньше. Родовое проклятие, наверное.
Paweł устало потер переносицу. Этот разговор повторялся раз за разом, и каждый раз заканчивался одинаково мать обижалась, Мағорзата замыкалась в себе, а он чувствовал себя между двух огней.
В комнату вернулась Małgorzata, безупречно спокойная, только глаза блестели чуть ярче обычного.
Ewa Nowakowska, чай будете? спросила она, словно ничего не произошло.
Спасибо, деточка, но мне нельзя. Давление, вздохнула свекровь. А вот чайку с пирогом с удовольствием.
Вечер продолжался в том же духе свекровь рассказывала о своих болезнях, о том, как тяжело одной, о подругах, чьи дети звонят каждый день, навещают по выходным и возят на дачу. Pawel нервничал, но старался поддерживать разговор. Małgorzata в основном молчала, изредка улыбаясь и предлагая добавки.
Наконец Ewa Nowakowska засобиралась домой.
Pawel, ты бы проводил меня, сказала она, надевая пальто. Темно уже, страшно одной.
Конечно, мама, Pawel поцеловал жену. Я быстро, ты не жди меня.
Когда за свекровью и мужем закрылась дверь, Małgorzata обессилено опустилась на диван. Вечер был тяжелым, но она держалась. Как всегда. Молчала, улыбалась, терпела. Иногда ей казалось, что еще немного, и она взорвется, выплеснет все, что накопилось за три года брака. Но она не могла. Pawel любил мать, несмотря на все ее недостатки, и открытый конфликт сделал бы его несчастным.
Małgorzata начала убирать со стола, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя свекрови.
Ewa Nowakowska, удивленно произнесла Małgorzata, вы что-то забыли?
Нет-нет, деточка, голос свекрови звучал непривычно мягко. Я просто хотела сказать… Pawel ушел за такси, а я подумала, что нам надо поговорить. Женщина с женщиной.
О чем? настороженно спросила Małgorzata.
О детях, милая. Я знаю, что вы пытаетесь. И знаю, как тебе больно.
Małgorzata почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
Ewa…
Нет-нет, дай мне сказать, перебила свекровь. Я сама через это прошла. После Pawelka у меня было три выкидыша. Я так мечтала о дочке, но… не сложилось.
Małgorzata застыла с тарелкой в руке.
Я не знала, тихо произнесла она.
Pawel не знает, вздохнула Ewa Nowakowska. Я никому не рассказывала. Тогда это было… стыдно, что ли. Считалось, что если у женщины проблемы, значит, она неполноценная.
Сейчас многие так думают, горько усмехнулась Małgorzata.
И я думала, неожиданно признала свекровь. Когда мы с Pawelem к тебе на ужин первый раз пришли, я увидела, какая ты красивая, успешная, самодостаточная. И пусть старше его на четыре года, но счастливая. А потом я заметила, как ты смотришь на детей в парке, и поняла… Мне показалось, что это знак какой-то. Что ты тоже… не можешь.
Почему же вы постоянно напоминаете о детях? Małgorzata едва сдерживала слезы. Это… больно.
Прости меня, глупую, в трубке послышался тихий всхлип. Я думала, что если буду давить, то вы… более серьезно отнесетесь. Я же не знала, что вы уже все перепробовали. Pawel только вчера рассказал про эти ваши… экстракорпоральные… в общем, про попытки.
Małgorzata прикрыла глаза рукой. Значит, Pawel все-таки рассказал матери об их проблемах.
Вы не глупая, Ewa Nowakowska, мягко сказала она. Вы просто очень хотите внуков. Это нормально.
Хочу. Но не ценой вашего счастья, голос свекрови дрогнул. Вы с Pawelem моя радость. И я вижу, как он тебя любит. Как ты делаешь его счастливым. Остальное… приложится. Если нет своих усыновите. Сейчас столько деток без родителей. А может, и получится еще. У вас все впереди.
Małgorzata молчала, не зная, что сказать. Эта неожиданная откровенность свекрови выбила почву из-под ног.
А я ведь завидую тебе немножко, вдруг призналась Ewa Nowakowska. Ты сильная. И у тебя есть Pawel. А у меня… Когда муж погиб, я осталась одна с ребенком на руках. Мне было двадцать пять. И никто не помогал. Приходилось быть и мамой, и папой, и все успевать. Не потому что я супер-женщина, а потому что выбора не было.
Вы справились, тихо сказала Małgorzata. Вырастили замечательного сына.
Справилась. Но какой ценой? горько усмехнулась свекровь. Pawel рос без отца. А я… я даже не помню, когда в последний раз чувствовала себя женщиной, а не просто матерью или работницей. Все силы уходили на выживание.
Małgorzata молчала, пораженная откровенностью обычно такой колючей и критичной свекрови.
Ладно, заболталась я, вдруг оборвала себя Ewa Nowakowska. Pawel сейчас вернется. Просто… Не держи на меня зла, ладно? Я и правда хочу, чтобы вы были счастливы. И буду поддерживать вас, чем смогу.
Спасибо, только и смогла выдавить Małgorzata.
До скорого, дорогая, попрощалась свекровь и отключилась.
Małgorzata еще долго сидела с телефоном в руке, пытаясь осознать произошедшее. За три года знакомства со свекровью это был первый разговор по душам. И он изменил все.
Когда вернулся Pawel, он нашел жену заплаканной, но странно спокойной.
Что случилось? встревожился он. Мама опять что-то сказала?
Да, кивнула Małgorzata. Многое сказала.
И она пересказала мужу телефонный разговор, опуская самые личные моменты исповеди свекрови. Pawel слушал, широко раскрыв глаза.
Я не знал про выкидыши, тихо сказал он.
Она не хотела тебя расстраивать, Małgorzata взяла мужа за руку. Знаешь, мне кажется, твоя мама просто очень одинока. И вся эта критика, постоянные напоминания о внуках это ее способ быть ближе к нам.
Pawel задумчиво кивнул.
Думаешь, нам стоит чаще ее навещать?
Думаю, стоит пригласить ее пожить с нами, пока у нее ремонт, неожиданно для самой себя предложила Małgorzata. Заодно и познакомимся получше.
Pawel недоверчиво посмотрел на жену.
Ты уверена? Мама бывает… сложной.
Как и все мы, улыбнулась Małgorzata. Я слишком долго молчала, когда нужно было говорить. Может, нам всем пора начать быть более открытыми друг с другом.
На следующее утро Małgorzata позвонила свекрови сама.
Ewa Nowakowska, доброе утро, сказала она, когда та сняла трубку. Мы тут с Pawelem подумали… Как насчет того, чтобы пожить у нас, пока у вас ремонт? Гостевая спальня совсем пустует, а вам не придется каждый день проверять, что там напортачили рабочие.
Повисла пауза. Małgorzata уже начала жалеть о своем порыве, когда услышала тихий, дрожащий голос свекрови:
Спасибо, Maғорчко. Я… с удовольствием.
Отлично, улыбнулась Maғорзата. Может, заодно поможете мне с рукоделием? Я никак не могу разобраться с этим вязанием…
Конечно! голос Ewy Nowakowskiej оживился. Я тебя за неделю научу так вязать, что все подруги обзавидуются!
Когда разговор закончился, Maғорзата почувствовала странное облегчение. Возможно, из свекрови никогда не получится идеальной подруги, но теперь между ними установилось что-то похожее на взаимопонимание.
А через три месяца совместной жизни Ewa Nowakowska первой заметила у невестки признаки беременности еще до того, как Maғорзата сделала тест. Сказалась материнская интуиция.
Я же говорила, что все у вас получится, прошептала она, крепко обнимая невестку. Просто нужно было немного подождать.
Maғорзата промолчала, только крепче обняла свекровь. Иногда молчание действительно золото. Но еще ценнее разговор по душам, пусть даже начатый посреди ночи, по телефону, с человеком, которого считаешь чужим.
Ewa Nowakowska осталась жить с ними и после окончания ремонта. За полгода до рождения внучки она познакомилась с овдовевшим соседом, и вскоре в их доме прибавилось еще одного жильца. Выяснилось, что Andrzej Kaczmarek прекрасно играет на гитаре, обожает готовить и понимает толк в обустройстве дома.
Как же здорово, когда есть мужчина в доме, говорила Ewa Nowakowska, хлопоча на кухне вместе с Maғорзатой, пока мужчины возились с мебелью в детской. Правильно я тебе тогда сказала, помнишь? Кobieta powinna być porządną gospodynią, a piękno to rzecz zrobiona, a nie z narodzenia. Ale najważniejsze kiedy są razem.
Maғорзата посмотрела на свекровь, оживившуюся, помолодевшую, почти не говорящую о болезнях и соседских детях. И тихо ответила:
Najważniejsze kiedy są z kim mówić. И с кем молчать.
Ewa Nowakowska понимающе кивнула. С той ночной исповеди прошло больше года. Многое изменилось. Но самое главное между ними больше не было стены. Потому что однажды, когда жена молчала, свекровь набралась смелости и сказала все то, что действительно было важно.
